Читать книгу "Атомные шпионы. Охота за американскими ядерными секретами в годы холодной войны  - Оливер Пилат"

После недолгого обсуждения вечером 28 марта 1951 года присяжные признали Розенбергов виновными. Еще через несколько часов обсуждений, на следующее утро, они пришли к выводу, что Собелл тоже виновен. Когда присяжные сообщили свой вердикт, судья Кауфман выразил им свою личную благодарность. Он похвалил обвинение за умелое и справедливое представление доказательств и сказал:

— Это печальный день для Америки.

Столь же сдержанно прокурор Сэйпол сказал, что осуждение должно стать поводом не для ликования, а для размышления.

— Великая нация не может быть свободной от изменников, — сказал он, — но это дело показывает нам, что в конечном итоге все же возможно добраться до некоторых из них и привлечь к наказанию.

Юлиус Розенберг слегка покачивался в кресле во время оглашения вердикта. Он так и продолжал качаться. Его жена слегка покачивала головой, подвинула стул, задев ногу стоявшего за ней судебного пристава, повернулась и улыбнулась, извиняясь. Казалось, Собеллу интереснее смотреть, как репортеры бросаются к телефонам, чем что-либо иное.

До вынесения приговора 5 апреля 1951 года судью Кауфмана забросали письмами, 99 процентов которых призывали к смертной казни. Сообщалось, что судья трижды посещал синагогу за предшествующую приговору неделю, спрашивая божественного наставления. Он также приезжал в Вашингтон, чтобы посоветоваться с генеральным прокурором США Макгратом. В ночь перед оглашением приговора он час выслушивал рыдания миссис Тесси Грингласс, шестидесятидевятилетней матери Этель и Дэвида, молившей о милосердии.

Адвокат защиты Эмануэль Блох в последней речи в зале суда сослался на статью из 56 номера «Йельского юридического журнала», заявив, что идея научной монополии на принцип атомной бомбы — иллюзия. Судья Кауфман спросил, не утверждает ли на этом основании адвокат, что передача информации России — правильное дело, раз уж Россия все равно в конце концов придет к тем же знаниям. Блох сказал, что не утверждал такого, но все же верит, что убеждение американцев, будто безопасность страны покоится на атомной бомбе, — это огромное преувеличение.

Обращаясь ко всему залу суда, судья сказал, что не просил государственное обвинение давать ему рекомендаций, потому что понимает, сколь велика ответственность в этом деле.

Этель и Юлиусу Розенберг судья сказал:

— Я считаю, что ваше преступление хуже, чем убийство. Убийца лишает жизни только свою жертву. Ваш же поступок — передача в русские руки атомной бомбы за годы до того, как Россия, по прогнозам наших лучших ученых, смогла бы сама разработать бомбу, уже, по моему мнению, привел к коммунистической агрессии в Корее и последовавшим жертвам… Своей изменой вы, безусловно, изменили ход истории в ущерб нашей стране.

Хотя именно Юлиус Розенберг был «главным зачинщиком заговора», сказал судья Кауфман, он убежден, что Этель была его «полноправной сообщницей».

— У меня нет ни малейших сомнений в вашей виновности, — сказал он Розенбергам. — Не в моей власти простить вас. Только Господь в своей милости может простить вам содеянное. Суд выносит приговор Юлиусу и Этель Розенберг за то преступление, в котором они признаны виновными. Вы приговариваетесь к смертной казни, и она состоится в течение недели, начиная с понедельника 21 мая.

Обращаясь к Собеллу, судья сказал, что не сомневается в его вине, но понимает, что он виноват «в меньшей степени, так как доказательства не указывают на какие-либо ваши деяния, связанные с проектом атомной бомбы». Он приговорил Собелла к тридцати годам тюрьмы, заметив, что не рекомендует досрочное освобождение, то есть эти полные тридцать лет могли означать фактически пожизненное заключение.

Гарольд Филлипс, один из адвокатов Собелла, сказал, что считает приговор «слишком суровым, даже если все показания против него правдивы до последнего слова». Эмануэль Блох пообещал немедленно подать апелляцию от имени Розенбергов в окружной апелляционный суд.

Никто из обвиняемых не выказал никаких чувств при оглашении приговора. Вернувшись к себе в камеру в подвале федерального здания, Этель Розенберг стала громко петь. Спев «В один прекрасный день» — арию из «Мадам Баттерфляй», она перешла на не особо известную песню под названием «Америка — чудесная страна». Из расположенной неподалеку камеры Юлиус Розенберг возвысил голос, присоединяясь к жене, и пара несколько часов пела вместе, в основном народные песни и популярные мелодии.

Дэвид Грингласс появился на вынесении приговора 6 апреля, получив дополнительный день, который избавил его от необходимости видеть осуждение сестры. Его адвокат О. Джон Рогг подчеркнул, насколько полезно для страны признание Дэвида, и утверждал, что если государство хочет, чтобы «люди, оказавшиеся в его положении, выходили и сотрудничали, оно должно их поддержать». Рогг заявил, что пять лет были бы справедливым приговором с учетом обстоятельств. Прокурор Сэйпол считал, что пятнадцать лет — более разумный срок, и судья Кауфман согласился с рекомендацией прокурора.

Никогда еще в истории страны, во время войны или мира, гражданский суд не приговаривал урожденных американцев к смерти за шпионаж. Муж и жена вместе редко, если вообще такое бывало, приговаривались федеральным судом к смерти за какое-либо преступление. Единственной женщиной, казненной по приговору федерального суда, насколько неофициальные историки смогли припомнить в тот момент, когда Этель и Юлиус Розенберги услышали свой приговор, была Мэри Сарретт, пособница в убийстве Линкольна.

Решая вопрос с участниками атомного заговора, федеральные власти были в замешательстве из-за отсутствия в Нью-Йорке собственного оборудования, необходимого для смертной казни. Тогда Департамент юстиции решил позаимствовать его в тюрьме Синг-Синг. Несмотря на то что суд назначил конкретную дату казни, которая должна была состояться в Оссининге весной 1951 года, не было никакой особой спешки, так как на апелляции обычно уходят месяцы, порой даже год, а то и больше. Указывалось, что никакой апелляционный суд, даже Верховный суд США, не может изменить приговор, однако он может отменить осуждение. Если осуждение подтвердят, у судьи, который будет выносить приговор, останется окончательный срок в 60 дней после истечения последних возможностей апелляции, чтобы пересмотреть свой вердикт в свете каких-либо изменений. Иными словами, у заключенных осталась приоткрытая дверь, чтобы спасти себе жизнь сделанным в последнюю минуту признанием.

Отложенная развязка в деле привела к тому, что в кругах, которые нельзя было назвать ни коммунистическими, ни истерически антикоммунистическими, начались споры о суровости приговоров. Говорили, что Салли из Оси и Токийская роза[28] получили всего по десять лет за измену в военное время, а четыре человека, продавшие нацистам американские авиационные секреты еще до начала войны, получили от пяти до пятнадцати лет. Эти случаи, однако, были несравнимы с делом Розенбергов, если признать правоту судьи Кауфмана, который присовокупил характер украденного оружия к непосредственному факту измены.